Только любовь. Семицветник - Страница 21

К оглавлению

21

О, да, в начале было Слово,

И как не помнить мне его!

В движеньи круга мирового

Я прикасался до всего.

Сознанье, Сила, и Основа,—

Три солнца духа моего!

ПОЛНОЧЬ

Каждый день я умираю, каждый день рождаюсь вновь.

Утром с Солнцем в мир вступаю, ночью праздную

                                          любовь.


Ненасытно сердце хочет каждый день иной мечты,

Каждой ночью смотрят звезды с невозбранной

                                          высоты.


Опьяненное пространством. Солнце каждый день

                                           горит,

С неизменным постоянством Полночь сердцу

                                         говорит.


Слышу, слышу волны звона, то двенадцать бьет

                                           часов,

С голубого небосклона льются хоры голосов,—


Возрастающих в безгласьи, ясно внятных

                                         для души,

Гул растений ароматных, расцветающих в глуши.


Море времени и мысли бьется в бездне голубой,

О пределы понимании ударяется прибои.


И душе, для снов открытой, сладко знать, что берега

Принимают от созвездий и от Моря жемчуга.


Миг еще, и тьма закроет в Вечность глянувшую

                                             дверь,

И сознанье успокоит. Клад получен Спи теперь.


Ты — вневременное видел. Вновь во времени умри.

И на завтра встань венчанный в первозданности

                                              Зари.

БЕЗГЛАСНАЯ ПОЭМА

Каждый цветок есть изваянный стих,

В каждом растении — сага.

В них очертания мыслей моих,

Слез освежительных влага.


Стоит мне только подумать о чем,

Мысли в пространство стремятся,

Светятся в нем достающим лучом,

В гроздьях созвездий роятся


Мыслью моею я все достаю,

В царствах бездонных Эфира

В кузницах тайных незримо кую

Звенья богатого мира.


То, что чернело, как грубый кусок,

Было обломком тяжелым,

Я превращаю в горящий цветок,

Отданный огненным пчелам.


Творческий молот стучит без конца,

Искры сплетаются в пляске.

Звенья растут Мирового Кольца,

Неумирающей сказки.


Дальше и дальше уходят мечты,

Нет для мышленья границы

В новых просторах раскрылись цветы,

Искрятся их вереницы.


В лилиях белых вся нежность моя,

Страсть моя в кактусах красных,

В желтых колосьях покой бытия,

Ласковость в розах атласных.


Арум зловещий, и старый анчар,

Пасть орхидеи тигриной

Яркая разность тождественных чар,

Отблески мысли единой.


Кровью я каждый цветок расцветил,

Или слезою воздушной,

Дал им вкусить от сверкающих сил,

Вырастил в бездне послушной.


Вырастил их, и до завтра затих,

Лучшие радости немы.

Каждый цветок есть изваянный стих

Вечно безгласной Поэмы.

ВЫСОТЫ

Безмолвствуют высоты,

Застыли берега.

В безмерности дремоты

Нагорные снега.


Здесь были океаны,

Но где теперь волна?

Остались лишь туманы,

Величье, глубина.


Красивы и усталы,

В недвижности своей,

Не грезят больше скалы

О бешенстве морей.


Безжизненно, но стройно,

Лежат оплоты гор.

Печально и спокойно

Раскинулся простор.


Ни вздоха, ни движенья,

Ни ропота, ни слов.

Безгласное внушенье

Чарующих снегов.


Лишь мгла долин курится,

Как жертвы бледный дым.

Но этой мгле не слиться

С тем царством снеговым.


Здесь кончили стремленья

Стремительность свою.

И я как привиденье

Над пропастью стою.


Я стыну, цепенею,

Но все светлей мой взор.

Всем сердцем я лелею

Неизреченность гор.

К ЛЮДЯМ

О, люди, я к вам обращаюсь, ко всем,

Узнайте, что был я несчастен и нем,

Но раз полюбил я возвышенность гор,

И все полюбил я и понял с тех пор.


Я понял, но сердцем,— о, нет, не умом,

Я знаю, что радостен царственный гром,

Что молния губит людей и зверей,

Но мир наш вдвойне обольстителен с ней.


Мне нравится все, что Земля мне дала,

Все сложные ткани и блага и зла,

Всего я касался, всему я молюсь,

Ручьем я смеялся, но с Морем сольюсь.


И снова под властью горячих лучей

С высот оборвется звенящий ручей.

Есть мудрость, но жизнь не распутал никто,

Всем мудрым, всем мертвым, скажу я —«Не то!»


Есть что-то, что выше всех знаний и слов,

И я отвергаю слова мудрецов,

Я знаю и чувствую только одно,

Что пьяно оно, мировое вино.


Когда же упьюсь я вином мировым,

Умру и воскресну и буду живым,

И буду я с юными утренним вновь…

О, люди, я чувствую только Любовь!

21